«Элитный дом не должен превращаться в бижутерию»
15 мая 2018

Директор департамента продаж Capital Group Оксана Дивеева о том, могут ли экстраверты быть архитекторами, почему в Москве много фейковых элитных домов и нужно ли лечить «Сити-зависимость»

«Элитный дом не должен превращаться в бижутерию»

Путь на рынок недвижимости у каждого свой. Оксане Дивеевой для понимания своего места в жизни сначала потребовалось получить архитектурное образование, а затем преодолеть серьезное сопротивление семьи, считавшей продажу недвижимости верхом неприличия. Зато теперь она возглавляет департамент продаж крупной девелоперской компании Capital Group. В интервью порталу «Элитное.РУ» Оксана рассказала о своей дороге к вершинам мастерства и своем взгляде на будущее рынка элитной недвижимости столицы.

Про детские увлечения: «Мама до сих пор уверена, что театр и мировой кинематограф много потеряли из-за моего решения»

– Родилась я в интеллигентной московской семье. Папа был очень талантливым творческим человеком: сочинял песни, писал стихи, рисовал картины. А мама много занималась со мной, часто делала со мной уроки. Благодаря родителям среднее образование я получила в престижной школе с углубленным изучением английского языка. Параллельно училась в художественной школе по классу скульптуры, ходила на актерские курсы при «Табакерке».

Для себя я достаточно быстро поняла: театр – не мое. Ставили спектакль «Чайка», где я играла Нину Заречную. И как ни пыталась, не могла понять ее душевных переживаний, считала, что девушка просто мается от скуки. И ни режиссер, ни кто другой не смогли убедить меня в обратном. Возможно, в силу возраста… Но как бы там ни было, я решила, что великой актрисы из меня не получится. Впрочем, мама до сих пор уверена, что театр и мировой кинематограф много потеряли из-за моего решения.

Про первую профессию: «Когда я решила стать архитектором, на меня смотрели как на сумасшедшую»

– Когда я училась в старших классах, все вокруг планировали стать юристами или экономистами. В какой-то момент я тоже присоединилась к этому потоку. Пошла на курсы в самый престижный на тот момент институт МГИМО. Сдала экзамены, поступила на экономический факультет. И забрала документы… Просто поняла, что вся атмосфера этого вуза мне чужда, и перевелась в РУДН на факультет архитектуры, который только-только открылся в этом университете.

Такого решения не понял никто: ни родители, ни друзья, ни знакомые. Но для меня это был идеальный вариант. С одной стороны, архитектор – творческая профессия, с другой – в этом университете все получали вторую специальность – переводчика. А я, закончив английскую спецшколу, очень хотела сохранить и развивать языковые знания. Даже после школы у меня получалось подрабатывать синхронным переводчиком, но делать это профессией всей жизни я не собиралась. Мне нужно видеть результат собственного труда, а переводить чужую работу скучно. Впрочем, уровня английского, который я получила в спецшколе, и для РУДН хватило с лихвой. Первой записью в моей трудовой книжке стала «преподаватель английского языка в РУДН». Уже на второй год учебы в университете я начала там преподавать первокурсникам английский, а сама параллельно учила испанский.

Я уже поняла, что обладаю той харизмой, которая способна зажечь людей идеей, могу показать на собственном примере, что все возможно!

Я чувствовала, что надо развивать не только преподавательские навыки, но и управленческие и лидерские качества. Впрочем, тогда я уже поняла, что обладаю той харизмой, которая способна зажечь людей идеей, могу показать на собственном примере, что все возможно! Во многом это положило начало моему развитию как эффективного руководителя.

Про архитектуру: «Все сумасшедшие идеи не только придуманы, но и реализованы на практике»

– Себя в тот момент я видела креативным архитектором. Рисовала на черном ватмане белой тушью дома с наклонными стенами и кривыми окнами, и считала, что это супер круто. Впрочем, достаточно быстро я поняла, что все мои сумасшедшие идеи не только придуманы, но и реализованы на практике.

Моей дипломной работой был двадцатиэтажный дом повышенной комфортности на 200 квартир. В то время понятия «элитное жилье» еще не существовало, но, по сути, я попыталась спроектировать именно элитный дом. Вокруг дома была огороженная территория, на первых этажах размещалась инфраструктура: магазины, аптеки. Такие дома в Москве тогда еще только начали появляться.

Пока я училась, я совсем не задумывалась, что архитектура – крайне интровертное занятие

Устроилась на работу в известное бюро, но архитектором я проработала недолго. Пока я училась, я совсем не задумывалась, что архитектура – крайне интровертное занятие, а удел молодых специалистов – рисовать архитектурные узлы. Меня посадили в маленьком кабинетике: никакого общения, креатива, только четыре квадратных метра и зависающий компьютер. Продержалась там я всего месяц и ушла работать в агентство Blackwood – на тот момент самое престижное агентство. Это была компания с ореолом элитарности, с прописанными миссиями и ценностями, имиджевая компания со своим лицом, где хотели работать все. Мне было всего 22 года, и проработала я там 12 лет.

Про агентства недвижимости: «Главный минус – девелоперы не всегда прислушиваются к рекомендациями риэлторов, а зря»

– У агентства в тот момент появился первый эксклюзивный проект – «Трубниковский, 4». Клубный дом на 25 квартир. И мне предложили позицию консультанта этого проекта. Я не знала в деталях, чем занимается компания, но мне очень там понравилось: и люди, и энергетика места. Когда я вернулась домой и сказала родителям, что буду заниматься продажей недвижимости, то мама пришла в ужас. Как я ни пыталась объяснить, что моя работа будет лишена стереотипов, ничего не получилось. Простила она меня только через год, когда увидела, что я счастлива на этой работе.

Сначала я стала лучшим брокером, а затем выросла до позиции руководителя. Руководство не являлось самоцелью – мне было важно развиваться и помогать команде, быть наставником и помощником в достижении цели и достойно представлять компанию на рынке.

Окончательно гештальт с моим архитектурным образованием был закрыт после перехода в Capital Group

Позже я перешла в «Бест-Новострой». Основной моей задачей в компании стало развитие направления элитного бизнеса. Но в работе в агентствах есть небольшой минус: мы участвовали в консалтинге новых проектов, давали свои рекомендации, но девелопер мог не прислушаться к ним.

Окончательно гештальт с моим архитектурным образованием был закрыт после перехода в Capital Group. Сейчас я нахожусь в абсолютной гармонии. Уже в реализации находятся проекты, в разработке которых я принимала непосредственное участие, и очень приятно получать живую обратную связь от клиентов, которые отмечают их преимущества. «Как сложно выбрать у вас квартиру: нет плохих», – сказал мне один клиент. Я рада, что это главная проблема наших покупателей.

Про комплекс Mon Cher: «Покупатели просят показать старинные фотографии нашего дома и удивляются, узнав, что это новостройка»

– Клубный дом, которым я занималась в Blackwood – «Трубниковский, 4», – был одним из первых элитных проектов Москвы. Можно сказать, что я стояла почти у истоков рынка элитной недвижимости. С того времени прошло больше 20 лет, вышло огромное количество интересных проектов. Однако, к сожалению, почти за четверть века не все столичные застройщики научились делать качественные стильные проекты. Часто инвесторами практикуется такой подход: «А давайте сделаем что-нибудь а-ля под классику, например, как тот дом, но только подешевле…». Потом все украшается лепниной и мозаикой, и получается не элитный дом, а бижутерия. В результате такого подхода появилось огромное количество фейковых проектов с невнятной стилистикой.

«Элитный дом не должен превращаться в бижутерию»
«Элитный дом не должен превращаться в бижутерию»

Наш проект Mon Cher стал одним из редких исключений. Он выглядит как старинный реконструированный дом: стены толщиной полметра, высота потолков – около четырех, сводчатые окна и террасы площадью 30-40 кв. метров, которые не выглядят инородным телом, а созданы фасадом дома.

Вообще, этот проект мог никогда не выйти на рынок. Изначально, все 26 квартир клубного дома планировал приобрести один человек под собственную резиденцию. Однако переговоры об этой сделке пришлись на кризис, когда курс доллара вырос вдвое. И покупатель не смог совершить сделку по новым ценам, а Capital Group решила не продавать по старым. В итоге реализация квартир в клубном доме Mon Cher началась только в конце прошлого года. Но за эти несколько месяцев уже продано шесть апартаментов.

Наша компания построила не дом «под старину», а настоящий «старинный» дом, у которого нет конкурентов

Цены в особняке выше, чем в аналогичных проектах: настоящие ювелирные украшения и бижутерия не могут стоить одинаково. Большинство застройщиков стараются сэкономить на деталях: сделали потолки пониже – получили дополнительный этаж, тонкие стены – тоже дополнительная площадь. На выходе все это дает застройщикам дополнительный доход. Мы же внимательно относимся к таким мелочам, ведь, как известно, дьявол кроется в деталях. Зато покупатели очень удивляются, когда узнают, что Mon Cher – новостройка: просят показать какие-нибудь старинные фотографии нашего дома. Получается, что наша компания построила не дом «под старину», а настоящий «старинный» дом, у которого нет конкурентов.

Это очень кропотливая работа, и иногда я думаю, что если Capital Group когда-нибудь решит построить второй Mon Cher, то повторить его уже не получится.

Про будущее элитного рынка: «Клубные дома для потомственных интеллигентов и небоскребы для тех, кому нужен драйв»

– В ближайшем будущем рынок элитного жилья в Москве будет развиваться в двух направлениях: клубные дома и небоскребы. Покупатели квартир в клубных домах и апартаментов в небоскребах сопоставимы по уровню дохода, тем не менее, это совершенно разные люди. Клубные дома предпочитают потомственные интеллигенты, с самого детства живущие в достатке, получившие хорошее образование. А небоскребы в Сити, как правило, притягивают другую категорию покупателей: драйверов своего бизнеса, skyminded self-made people. Взгляд на мир с высоты дает им заряд энергии.

Кроме того, жить в «Москве-Сити» удобно. Высотки постепенно превращаются в вертикальные улицы, где можно получить все. Обитатели небоскребов месяцами не выходят из делового центра, добираясь до любого пункта назначения практически в тапочках. В последние годы даже термин у психологов появился – «Сити-зависимость». Однако не исключено, что такая жизнь в будущем станет нормой.

Про «Москву-Сити» и разные подходы к удобству жителей: «Купив апартаменты в башне «Око», невозможно превратить их в офис»

– В «Москве-Сити» сконцентрировано огромное количество небоскребов, и выбрать апартаменты там достаточно сложно. Но я хотела бы обратить внимание покупателей на следующие моменты.
Во-первых, какой бы ни была ваша жизненная позиция, ни один человек не сможет все время пребывать в центре деловой активности. В башнях «Город столиц» и «Око» сделан важный для потенциальных покупателей шаг: разделены потоки сотрудников офисов и жильцов апартаментов. Это не просто разные этажи одного здания, как организовано, например, в проектах других башен Сити, а разные башни с разными входами.

«Элитный дом не должен превращаться в бижутерию»
«Элитный дом не должен превращаться в бижутерию»

Во-вторых, стоит обратить внимание на наличие или отсутствие ремонта. Цены в «Око» и других башнях сопоставимы. Capital Group единственная компания, которая воплотила в жизнь концепцию полностью готового жилья. Мы не просто строим, мы управляем нашими башнями, что без готовой отделки невозможно. Однако в «Око» апартаменты продаются с отделкой, в других башнях – без. В апартаменты с ремонтом можно заселиться в день получения ключей. Купив апартаменты «в бетоне», нужно закладывать несколько лет на ремонт. Но даже если сделать его быстро, придется быть готовым к жизни со стройкой по соседству.

«Элитный дом не должен превращаться в бижутерию»
«Элитный дом не должен превращаться в бижутерию»

Другое дело, когда люди хотят организовать в апартаментах офис или студию, им я посоветую присмотреться к другим проектам «Москва-Сити» с менее строгой политикой. Это не наша аудитория. У нас в договоре прописано, что апартаменты в «Око» можно использовать только под проживание, и мы готовы отказаться от одного-двух клиентов ради комфорта остальных жильцов.

Моя мама учила меня, что делать нужно либо хорошо, либо никак. Я учу свое окружение работать на отлично, и каждый день напоминаю об этом себе. Второй принцип построения продаж заключается в любви к людям: понять покупателя, побыть на его месте и найти, что ему нужно. И люди это чувствуют, им это нравится.